Жизнь подобна свету, который, как утверждают физики, имеют двоякую природу – с одной стороны, это волна, с другой – поток частиц. Вот так и наша жизнь, с одной стороны, обычный, повторяющийся изо дня в день, распорядок – встал, написал рассказ, поучился в ульпане, пообедал, сделал домашнее задание, посидел за компьютером, отработал на подработке, поужинал, лег, а назавтра всё повторяется, с другой стороны происходят события, которые озаряют обыденность как вспышки фотонов. Вспышки эти могут иметь разную окраску, но вопрос окраски, во-первых, это как еще посмотреть – стакан, он или наполовину пуст или наполовину полон, а, во-вторых, окраска обычно это ярлык, которым мы помечаем то или иное событие, когда оно уже практически потеряло свою актуальность – на первый план выступают уже другие события, требующие нашего вмешательства.
Вот, например, была тут встреча родителей с учителями - я о ней писал, но умолчал об одном эпизоде, который, тем не менее, получил своё продолжение в жизни. Учительница показала список, где напротив имени младшого значилось сумма в 564 шекеля и объяснила, что надо заплатить эти деньги, включающие в себя затраты на учебники, экскурсии, страховку и другие разные вещи. Причем, сумма эта годовая, а с учетом того, что младшой начал учиться сравнительно недавно, эта сумма может быть скорректирована, но так как это не её компетенция, сделать она это не может, мне надо за этим обратиться к секретарю. Ок, время позднее, но так как мне всё равно утром через пару дней надо зайти в школу - договориться с математиком, чтобы она начала давать задания по математике, не дожидаясь пока он выучит иврит, то я и решил совместить одно дело с другим, пусть и отложив это дело на пару дней.
Кстати, вопросы оплаты я люблю откладывать, а лучше и на попозже, насколько это возможно, руководствуясь одной замечательной фразой из книги «Бедный папа, богатый папа» - что-то вроде «Вначале деньги должны работать на тебя, а только потом на тех, кому ты должен». Думаю, что многие читали эту и подобные ей книжки одного американского автора с японской, трудной для запоминания, фамилией. Надеюсь, он не обидится, а, наоборот, будет благодарен за то, что я его цитирую близко к тексту.
После встречи с математиком, с которым мы договорились, что она будет давать младшому задания и проверять после того, как он их будет делать неважно на каких по расписанию уроках, я отправился к секретарю школы. Был канун шабата. Директор на месте есть, а вот секретаря нет. Директору объяснил, что хотел. Она спросила, сколько денег я хотел бы пока внести, и, получив от меня двухсотшекелевую купюру, быстренько написала мне «временную справку» и порекомендовала прийти в воскресенье, когда секретарь уж точно будет.
Прихожу в воскресенье. Охранник задал дежурный вопрос про наличие у меня оружия (фразы охранников я так и выучил – везде одно и то же), а я, ожидая, как обычно, что он спросит моё удостоверение личности, потянулся к заднему карману. Увидев в его взгляде появившееся напряжение, и поняв, что моё движение может быть истолковано неверно, поспешил его прервать. Спросил «куда?». «К секретарю», - говорю. «Зачем?». Я так и не понял, что это было с его стороны – любопытство или долг - выяснять, зачем я к кому-то иду. Но, после того, как услышал моё «заплатить», прямо развеселился – «за одно платить, за другое платить, за всё тут надо платить!». Видать, больная тема.
Прихожу в приемную. Увидев меня, а главное, услышав, как я начинаю, не спеша проверяя правильность, складывать фразы, секретарь, округлив, видимо, от страха глаза, начала кричать, зовя на помощь русскоязычную преподавательницу, мелькнувшую в коридоре. То ли та не услышала, то ли свои дела были, но таки пришлось ей изъясняться со мной самостоятельно.
Мне сразу вспомнился эпизод из моей практики, когда я, будучи секретарем приемной комиссии, был вынужден изъясняться с турком. Турок, в данном случае, не обидное словечко, которым обзывают с трудом соображающих детей (это что, с русско-турецкой войны пошло, что ли?), а просто национальность и гражданство мужика. Пришёл устраивать своего ребенка в наш детский сад (у нас было всё в структуре – и детский сад, и школа, и вуз, и аспирантура, а приёмная комиссия единая), сам он приехал на год по контракту строить очередной торговый центр. Ничего, на английском, хотя ни он ни я бойко не говорим на нём, потихоньку обо всём поговорили. Все всё поняли и довольные собою расстались до следующего раза. Терпение и труд всё перетрут.
Так и тут – после того, как первый её испуг прошёл, она еще долго говорила, что «удивительно, у вас уже неплохой иврит». Но вначале она начала с того, что дала распечатку о том, из чего складывается итоговая сумма. И говорит, дескать, что получила от директора начальный взнос и теперь надо доплатить до полной суммы. Нет, говорю, мы начали учиться с февраля, надо сумму пересчитать. Ах, да, - говорит – ну, заплатите еще 34 шекеля за страховку и всё. Заплатил. Спрашиваю, теперь всё, до следующего учебного года – да, отвечает. На том и расстались оба довольные, я тем, что сумел изъясниться, она - с облегчением, что не пришлось мучиться.
Но удивление у меня осталось – как у них всё просто! Ничего ж она не высчитывала, например пропорцию. Просто, 200 уже отдал, в компьютере это как-то пробилось, частично закрыв несколько позиций, а вот страховка не закрылась – доплати за неё. Чтобы ее закрыть и всё. Честно говоря, я пожалел, что тогда директору отдал 200, мог ограничиться с тем же успехом и «стольником». Но потом прикинул пропорцию, опять же, и понял, что 100 было бы несправедливо, учитывая национальную черту – попытка смошенничать в финансовых вопросах является тяжким грехом.
Этот комментарий был удален автором.
ОтветитьУдалить