С целью скопить необходимые для подъема силы мы воспользовались транспортом, а не как обычно, отправились пешком. Ожидание автобуса на остановке вылилось в то, что подъехало такси, и пожилой таксист уговорил меня за 30 шекелей довезти до места – столько же, сколько потребовалось бы и на автобусе. Вот только когда мы сели к нему, выяснилось, что понятие места, которое нам нужно, нужно еще дать, используя иврит. Наши с ним споры о верхе и низе города улеглись только после того, как я сказал, что надо ехать по маршруту автобуса 331. На самом деле, оба мы были правы, и оба долго друг друга не понимали, потому что тут сложно говорить о верхе и низе города, оба города практически сливаются – и Нацерет, и Нацрат-Илит. Причем, Нацрат-Илит называют еще верхним городом. А нам надо было на верх Нацерета, говорю к «церкви». Оказалось, что здание на верху города с большим куполом вовсе и не собор христианский, а, напротив, мечеть. Но это выяснилось много позже, а пока он привез нас туда, куда я и просил – к церкви. Тут, видимо, одна церковь – именно та, где у источника Марии была дана благая весть о скором рождении у нее сына.
Мельком познакомив старшого, который тут еще не был, со святыней, в основном, католической церкви, мы отправились через рынок наверх. Сам рынок располагается на узких, кривых улочках и мы здорово попетляли, тем не менее, держа правильный азимут. Улочки немного расширились, уже стали попадаться «пикирующие» автомобили. По-другому их назвать трудно, когда они съезжают по этим улочкам вниз – места хватает только на одну машину, пешеходы вынуждены вжиматься в стены, а уклон, по-моему точно, превышает 45 градусов. Мы карабкались вверх по этому асфальту, делая краткие, но частые передыхи, постепенно все больше и больше раздеваясь – внизу было прохладнее и намного.
Долго ли, коротко ли, но мы наконец-то достигли, как оказывается, вершины – с другой стороны горки, на которую мы поднимались, открылся вид на долину, расстилающуюся перед нашими ногами. Надпись на английском “Hilltop lookout” убедила меня в том, что дальше подниматься просто некуда, а надо любоваться открывшимися, буквально на все четыре стороны, видами. Честно говоря, виды искупили в полной мере все наши тяготы подъема – Средиземное море, виднеющиеся вдалеке города Хайфа и даже, совсем почти на горизонте, Акко, пышная возделанными полями долина, панорама Нацерета с другой стороны вселяла ощущение, что вот оно, всё это моё – ты на вершине мира.
Тут-то и открылось, что большое здание с круглым куполом вовсе на христианский храм, а напротив – мечеть, минарет ее располагается за куполом и поэтому снизу не виден, а разглядеть снизу полумесяц не удалось. Здание в готическом стиле, тем не менее, с крестом на шпиле, оказалось хостелом, а шикарное здание, красиво возвышающееся над городом – гостиницей для паломников. Тем не менее, сфотографировав опять-таки католическую церковь на месте деревеньки, в которой вырос Иусус, тот самый еврейский мальчик, которому удалось стать богом, мы отправились в обратный путь, конечно, не по той же самой дорожке, по которой поднимались – вдруг что-то откроется новое пытливому взгляду нашего брата, путешественника.
Я возглавлял нашу идущую гуськом процессию, а мама замыкала ее. Три ребетенка поднимались нам на встречу. Видно, из школы возвращались – в руках рюкзачки. Старший, верно угадав в нас чужестранцев, сказал “Hello, haw do you do?” и получил в ответ от меня странный, как теперь я понимаю, ответ “Very well, тода” – «тода» на иврите «спасибо».
Вообще, я тут начал всё путать – видимо, иврит начал вымещать из моей головы другой иностранный язык и мне стоит особых усилий разговаривать на английском, думать чуть ли не над каждым словом, а не ивритское ли оно? И, действительно, частенько ловлю себя на том, что мешаю все иностранные слова - и английские, и ивритские в одну кучу - у собеседника иногда брови так и поднимаются вверх.
Это я отвлекся, возвращаемся к ребятам, попавшимся нам навстречу. Так вот, последний из них арабчонок (в этом городе евреи и не живут, евреи живут в соседнем Нацрат-Илите, да и надписи на дорогах – указатели, названия улиц, как правило, выполнены арабской вязью) что-то сказав, стукнул маму, не сильно, по руке. Шум в нашей колонне заставил меня обернуться, но мальчишки уже забежали за угол. Ну что, маленькая хулиганская выходка. Судя по тому, что, во-первых, евреи не суются жить в арабские кварталы, чего нельзя сказать об арабах, которые охотно селятся в еврейские кварталы – там чисто, во-вторых, гостиница, хостел, о которых я упоминал выше, обнесены по всему периметру более чем 2-х метровой стеной с колючей проволокой поверху, в-третьих, в торговом центре Нацерета, куда мы зашли после экскурсии по городу, наконец-то спустившись по другим узким и кривым улочкам, все сумки обязательно просматривал охранник, чего нет в Мигдале - по всему этому можно сделать вывод о том, что определенная «бытовая» межэтническая напряженность в Израиле всё-таки есть и нужно быть немного начеку, а не шататься вовсю по арабским кварталам с видом собственника – типа, «широка страна моя…».
Комментариев нет:
Отправить комментарий