Но намерение своё, столь похвальное и разумное, в жизнь претворять не стал и на мой вопрос ответил просто - «Не хочу». После того, как управились, каждый по-прежнему со своим участком, с работой в офисах, расположились на перерыв на лестнице – именно там мы отсиживаем лишние рабочие часы. Место хорошее, закрытое, там можно курить и сидеть, никем не замечаемым, сколько влезет.
Только свет периодически тухнет – надо его включать. Понятно, на освещении эвакуационной лестницы можно экономить, зачем там свет, если никого нет, кто приходит - рядом кнопка, включай себе на здоровье. Перемещаются между этажами обычно на лифтах, но и в лифтах свет автоматически гаснет, когда они стоят.
Сидим мы, значит, на лестничных площадках, он там, где курить удобней, а я - где попрохладней, под вентиляцией. Достал я бумажки со словами ивритскими, повторяю. Знаете, бумажки такие маленькие, на одной стороне слова написаны, на другой – перевод, очень удобно учить, рекомендую. Свет погас. А у меня, на моей площадке, кнопка почему-то не работает. Я его и прошу включить, причем на иврите, чтобы попрактиковаться. Вообще-то он из бывшего СССР, из Молдавии, но привезли его в Израиль ребенком, не помню точно, в каком возрасте, но в дошкольном. Так что он по-русски говорит, но уже не пишет и не читает. «Не хочу» - отвечает по-русски.
Что за притча? Вчера подобная ситуация была, еще до подсчета корзинок, я его тоже на иврите попросил, он мне еще подсказал, как вежливее просить надо; я урок усвоил, сегодня сразу в более вежливой форме попросил. Вчера-то он включил, а сегодня - уже нет. Видать, подсчет корзинок и вся эта тема с неравномерной нагрузкой не оставила его безучастным. Ладно, думаю, попробую перетерпеть. Мог бы сам встать, спуститься на пролет, и включить свет, да как-то неловко, во дворе моего детства сказали жестче в таком случае - «западло». Минут через 10 коллеги подошли, свет включили. Так что, занятия свои продолжил с бумажками, но, как говориться, осадок остался.
После перерыва убирать надо было всего-то два цеха – раз плюнуть, минут на 20 работы. Но тут мы разделяемся – у него свой один цех, у меня – свой, только после этого опять сходимся. У меня, что необычно было, в этот день мусора было мало, управился быстро. Выхожу на точку встречи, его нет. Ладно, думаю, в большую коробку всего равно мусор будет сваливать, оставлю там свою малую коробку, чтобы понял, где я, а сам начну последний участок обрабатывать. Закончил, его опять нет. И не звонит по сотовому. Снова пошел на точку встречи – сидит. «Где ты есть?» - спрашивает. «А ты что, мою коробку не видел?» - отвечаю, как это принято у евреев, вопросом на вопрос. Оказалось, что он из своей в большую не выбрасывал и потому не видел моей малой. «Ладно, - говорит, - я тележку пошел отвозить, а ты в последнем цехе начинай». «Давай я – предлагаю – тележку отвезу». «Нет». Тут бы мне сказать ему, что я там уже убрался, да, то ли то, что сказано это было им безапелляционно, то ли помешали мне его наушники в ушах, через которые «продираться» неохота, но я промолчал, пошел и уселся в убранной моей половине цеха. Придя через 5 минут, он бросил «ждать надо друг друга!» «Извини, - говорю, - думал, что ты мою коробку должен был заметить».
Закончив убираться в своей половине, подошел ко мне и сверху, не присев рядом, сказал тоном, не терпящим возражений «Тележку с третьего этажа сам всё время будешь отвозить». Так-то вместе отвозили, один тележку везет, другой – обе коробки малые волочет, одновременно и тележку, и коробку свою тащить не с руки. Что на такое скажешь? Кто он такой, чтобы распоряжаться? Я вспылил, наговорил кучу гадостей. Про то, что слишком много на себя берет и про то, что участки неравноценные. Ну и матом, наверняка, обложил слегонца…
Этот комментарий был удален автором.
ОтветитьУдалитьНу и правильно. Адекватная реакция! )))
ОтветитьУдалитьСочувствую.Столько нервов.
ОтветитьУдалить