Ответы на вопросы

В связи с многочисленными обращениями читателей проведу заочную, так сказать, встречу с автором – попробую ответить на некоторые вопросы, как уже заданные, так и, видимо, зреющие исподволь.

По поводу адаптации детей. Начну с анекдота, кстати, первого, который я стал рассказывать на иврите: «В одной семье родился мальчик. Прошел год – не говорит. Ну, ничего, - думают родители, - мальчики обычно позже начинают. Прошел второй – не говорит. Ну, копит, значит, зато потом – как начнет, не остановишь – успокаивают себя предки. Проходит третий – опять-таки, не говорит! Забеспокоились родители, повели к специалисту. Все нормально, - был вердикт врача, - патологий нет. закручинились родители – беда. Но, думают, не самая большая из тех, которые могли быть! Как-то раз, за завтраком малыш отодвигает тарелку с кашей и говорит «Пересолено!». Родители - в шоке: «Как, ты можешь говорить?» - «Конечно!» - «А почему раньше не говорил?» - «Раньше все нормально было – и с кашей, и с остальным.»

К чему это я? Вот вы спрашиваете, как у детей с ивритом. Теперь, после анекдота, могу сказать, что все у них нормально, в том смысле, что их еще не приперло. Находятся в плотном языковом барьере – боятся сказать что-нибудь не так, бояться выглядеть глупыми и неловкими и еще черт-знает-чего боятся. Зато потом – как начнут, не остановишь. У меня, между прочим, тоже на иврите речь, мягко сказать, хромает – говорю наподобие 3-летнего пацана. Но мне надо – «если не я, то кто же; кто же, если не я»? В некоторм смысле, ситуация как со списыванием – грамотные становятся грамотнее, а безграмотные – остаются на том же уровне. Но мир вокруг разнообразный и многогранный – всюду с собой папочку-выручалочку таскать не будешь – так что, потихоньку-потихоньку хватают что-то от сверстников. Правда, первое, что схватили – это акцент. С точки зрения русского языка говорят они немного уже не по-русски - ударения так и норовят делать на последние слоги слов, чем-то напоминает украинский – мягче все, пришепетываний много и тягуче.

Про образование их и, вообще в Израиле, говорить мне пока рановато – нет еще фактологической базы для корректного сравнения.

Про больницу. Пришлось нам пойти в больницу к узкому специалисту – ортопеду, гипс-то снимать младшему уже пора. Я заранее, за неделю пришел к нашему семейному врачу за направлением к ортопеду, все чин по чину. Сказали дату, время приема – с 16 до 19. Приходим в 15.50. На двери список – очередь, в списке нас нет. Что такое? К администратору ругаться – почему она не записала меня в очередь, ведь к ней за этим и подходил. «К тому времени очередь уже была сформирована» - отвечает. «Врет безбожно, – вынес приговор, - ведь очередь в списке обрывается на 18.10». «Но, - продолжает, - ничего страшного, посидите, будет «оконце» в приеме – зайдете». Черт знает что! Ладно, сидим. Перед нами трое. После них, примерно через 15 минут, заходим мы. Что может врач увидеть сквозь гипс? Ничего. Поэтому отправляет нас на рентген. Распечатал две бумажки на принтере – и всего делов-то. Рентген тут же, в этом здании. Своя очередь – еще 10 минут. Сделали снимок, через еще минуты 3 выносит CD-диск –«Пожалуйста!». С диском идем опять ко врачу. Никого в коридоре нет, только кто-то уже в кабинете. Вышел пациент – заходим мы. Врач посмотрел – «Все в порядке, придете 18-го, записываться в очередь не надо.» На все про все – минут 40.

Но! Самое важное в другом – как во всякой хорошей истории есть и другие слои! Пока сидели в очереди, я спросил пожилого человека, который был перед нами, как он общается с врачом, ведь он не русскоговорящий. «Да так, - говорит и показывает руками, - на пальцах!». Тут в наш разговор мягко встревает женщина «А что, надо кому-то помочь с переводом? Я тут для этого и сижу». - «А где вас бйджик?» - реагирует мужчина. – «Да вот, не одела, прошу прощения». Наша мама, куда ж мы без в нее в таком требующем трепетного отношения деле, говорит: «Ой, нам надо помочь!». К моему большому неудовольствию от моих переводческих услуг жена, таким образом, отказалась, женщина незримое соревнование выиграла «под ноль». Зато я, пользуясь случаем, стал расспрашивать нашу помощницу, что это такое и почему она этим занимается и как. Она на пенсии и несколько раз в неделю часа на два-три приходит в больничную кассу (поликлинику, по аналогии) и помогает нуждающимся в переводе – скучно, говорит, просто так сидеть дома изо дня в день, кто-то, так же как я, добровольцем, в библиотеку, приходит, в отдел соцобеспечения, а мне вот нравится сюда приходить. И это не единичный случай – действительно, слышал о подобном и от других. Сам «натыкался» на такое не часто, а может просто, «не припирало». В конце концов, в любом месте есть русскоговорящие – если не из числа персонала непосредственно, то уж в очередях – наверняка. Отталкиваясь от этого прецедента, можно сказать, что и без иврита, с одним только русским, в Израиле жить можно. Настолько, что даже некоторые более безапелляционную позицию занимают – «Это пусть все русский учат! А я на «тарабарском» не говорил и говорить не буду!». Эдакая отрыжка великорусского шовинизма. Но, это крайняя форма, а больше всего все-таки «полутонов» - с грехом пополам, но, тем не менее, кто хочет понять - понимают.