Путешествие в Кацрин. 4.

Через буквально 30 метров нам навстречу двигалась четверка пенсионеров. Мы вынуждены были подождать пока они преодолеют довольно сложные для прохождения нагромождения камней. Я спросил их, как мог, далеко ли до водопада, после чего услышал ответ, который интерпретировал как «мы до него не дошли, а лишь полчаса побродили по тропе, но вокруг ужасно красиво». Посмотрев на их сандальки и окинув груду камней, которую они с трудом таки преодолели, я сделал вывод, что идти нужно больше чем полчаса и одобрительно отметил про себя, что был прав, когда перед поездкой попросил всех одеть кроссовки. Первые несколько десятков метров путь лежал близко к ручью (в скобках замечу, что это была река Завитон), деревья своей кроной, буквально нависающей над тропой, скрывали от нас окрестности, но, как только тропа пошла чуть повыше, очаровательные виды открылись нашему взору. Покрытые мхом массивные камни, как будто выдвинутые из скал, буйная зеленая растительность, ослепительно яркие цветы – все это выставлялось природой напоказ, ничуть не смущаясь своего великолепия и роскоши.

Примерно еще через минут 15 нам, опять-таки навстречу, вышла четверка людей более юного возраста – им до пенсии еще лет 10 пахать, не меньше. Безошибочно определив в них русских, спросил и их примерно то же. «Нет, мы не дошли, там идти еще немало, а скоро, глядишь, и солнце зайдет». На часах 14.30. «Чудак-человек» - подумал я, обратив внимание на его выбеленною солнцем легкой материи кепке с козырьком и спадающими на плечи широкими дополнительными полями сзади и по бокам – специально, чтобы солнце не могло жечь шею. Его экипировка сделала его слова более весомыми и я дал себе слово время от времени смотреть на часы.

Еще через минут 20 нам повстречались пара средних лет с лыжными палками, у мужика за плечами был рюкзак с заснувшим маленьким ребенком, мальчик же лет восьми самостоятельно передвигался между возглавляющим процессию отцом и замыкающей матерью. Одеты они были как заядлые туристы. Мы, с одной стороны, со своими кроссовками, с другой вполне цивильными джинсами и майками были на их фоне не более чем «прогуливающимися».

А между тем, тропа подкидывала нам загадки – иной раз приходилось долго думать, как пробраться вперед – то ли поверху, карабкаясь по острым камням, то ли понизу, рискуя ободраться сучьями и колючками. В одном месте, несмотря на то, что видна была езженая дорога, но лишь за забором с колючей проволокой, показалась, что тропа пришла в тупик. Спасли положение условные обозначения на камнях – белый прямоугольник с красной вертикальной полосой посередине, то есть, если считаешь, что закончилась, то поищи этот знак и знай, что все еще впереди…

В следующие 40 минут нам никто не встретился.

Когда гуляешь по опушке леса, то и дело встречаешь кого-нибудь и начинает казаться, что лес просто населен тебе подобными. Однако, если пару километров вглубь и все, ты понимаешь, что один. В родном тольяттинском лесу я знаю каждую просеку, каждую дорожку. Везде могу определить не только направление, но и кратчайший путь, а тут – другое дело. Если с направлением все ясно – смотри знаки на камнях, то как быть с расстоянием? Идем уже 2 часа и никакого просвета. Окружающая красота уже не радует, а напротив, выглядит зловеще. В конце концов, сирены из мифов древней Греции были сладкоголосы и, скорее всего, экстерьерчик соответствовал.

Одному человеку легко впасть в уныние. Другое дело у нас – боевой дух только креп! Друг друга подбадривая и смеясь над невольными сомнениями в успехе предприятия, мы упорно продвигались вперед. Показавшие вдруг, из-за поворота, коровы вызвали просто ликование – если есть коровы, появятся скоро и люди!